ГЕРОИЗМ И РОМАНТИКА РУТИНЫ

Тот, кто работал конструктором, испытателем, знает, что там романтики мало. Конструктор – это расчеты: переменные, постоянные, эмпирические и полуэмпирические зависимости; чертежи: общие виды, детальные виды, выносные виды, размеры, допуски и т.д. Испытатель – это программы, методики, отчеты и прочие бумаги, много бумаг; наработки на отказ, ресурсные испытания… Даже просто разобрать отказавший узел – целая процедура. Экстремального, щекочущего нервы, даже в таких областях, как авиация мало. Честно говоря, с работой в авиации я почти не знаком, зато в автомобилестроении отработал достаточно. Смею уверить. Водитель-испытатель больше времени под машиной с гаечным ключом, чем в кабине на полигоне проводит. Да и на полигоне мало интересного. Представьте, ресурсные испытания. Это несколько тысяч километров по шоссе, несколько тысяч по грунтовой дороге. Еще сколько-то по бездорожью. Как правило, это всё по кругу. День за днем, неделя за неделей, в две смены. Будучи молодым конструктором, я из интереса уговорил знакомого испытателя взять меня с собой на испытания, где мне дали поводить машину. Часа через четыре я вывалился из кабины не столько от усталости, сколько от однообразия. А конструктор. Представьте себе автомобиль. В нем только систем полсотни. В каждой еще десятки узлов, деталей, болтов, гаек, шайб. Вы можете посчитать, сколько гаек, например в автомобильной раме? И не просто посчитать, а точно сказать: М10 – столько, М12 – столько, а М16 – столько. И всё это под роспись. Потому что от работы конструктора зависит работа технолога, производственника, экономиста и т.д. На самом интересном месте может появиться руководитель и заявить, что появились новые вводные и конструкцию надо переделать. Разработка новой конструкции – это вообще явление не частое, скорее редкое. Все видели танк Т-14 «Армата» на параде. А когда были созданы предыдущие машины? А между ними создавались модификации уже разработанных. В остальных отраслях картина похожая. В общем, романтики мало.

Наверное, так устроена наша жизнь, состоящая в основном из рутины и немного из романтики. Вот об этой рутине и рассказывает фильм «Им покоряется небо» режиссера Татьяны Лиозновой (да-да, той самой, которая потом снимет знаменитые «Семнадцать мгновений весны»). Действие происходит в самолетном КБ, на испытательном аэродроме. Показаны процесс разработки, выпуска рабочей документации, сборки машины, испытаний. Во многом, за основу сюжет фильма взята история создания самолета МиГ-9, ставшего первым советским серийным реактивным истребителем[1]. Здесь и история с размещением двигателей в фюзеляже и трагическая гибель летчика-испытателя Алексея Гринчика (в фильме он выведен как Алексей Колчин). Показано, как идет разработка, как отбрасываются менее эффективные решения. Как трудно доводится машина. На поиск причины какой-нибудь неполадки уходят дни, а сама причина оказывается пустяковой. Как трудно отлаживаются системы (в фильме очень не хотели запускаться двигатели). И наконец, взлет. Сам по себе первый полет, так сказать, «первый выход в общество» новой машины событие волнительное, если не сказать больше. Тот, кто пережил – поймет. Но мало сделать выдающуюся машину. Надо еще сделать её пригодной для массового изготовления и использования. В экспериментальном цехе можно сделать практически всё. А летчики-испытатели «летают на всём, что может летать и немного на том, что летать не может». Совсем другое дело серийные авиазаводы и строевые летчики. У них нет того опыта и квалификации. Начинается процесс доводки, выявления опасных режимов, методов выхода из них. С одним из таких опасных режимов не сумел совладать Алексей Колчин. Его дело продолжил друг и коллега Сергей Шаров (прототип – Марк Галай). Он нашел выход из смертельно опасного режима. В конце фильма один из строевых летчиков говорит: «Реактивная, а проще, чем поршневая». Возможно, он станет летчиком испытателем и тогда поймет, какая сложная и трудная работа создает эту простоту.

Пожалуй, строй серийных машин и легкость их освоения людьми и есть высшая награда конструкторам и испытателям.

Жителям Екатеринбурга, думаю, будет интересно узнать, что упомянутый в фильме реактивный истребитель-перехватчик БИ-1, кстати, первый в мире реальный, вооруженный реактивный истребитель, испытывался не где-то «далеко в Сибири», как сказано в фильме, а в Свердловске, на льду городского пруда. Там, вместе с самолетом погиб летчик-испытатель Георгий Бахчиванджи, чье имя носит улица неподалеку от аэропорта. А сам самолет БИ-1 увековечен перед зданием аэропорта. Неспроста тот самолет так круто устремлен вверх. Он действительно мог так, «свечей», уходить ввысь.