Версия для «технарей»
Я принадлежу к технической интеллигенции. У меня высшее техническое образование и солидный стаж работы в конструкторских подразделениях. Я еще застал советские времена и технических специалистов советской закваски. Это были уверенные в своей правоте люди. Уверенные в том, что то, чем они занимаются нужно людям. Что они делают полезные вещи для страны. На «гуманитариев» посматривали свысока. В ходу были присказки в духе «Я – инженер, а вы зачем?».
И к этому были основания. Подавляющее большинство окружавших нас вещей были разработаны советскими инженерами. В СССР были хорошие автомобили, комбайны, телевизоры, велосипеды; стояли теплые добротные дома, надежные мосты. Космическая техника была лучшей в мире и составляла гордость советской инженерной мысли. И это создавало уверенность, что имея это, нам ничего не грозит, нам нечего бояться. Вот почему жестокое недоумение вызвал развал СССР – страны, которую, казалось, ничто не могло поколебать. Но это случилось. Почему?!
Десятилетия спустя стало приходить осознание, что слабым звеном оказались не ракеты с ядерными боеголовками, не танки с броней в десятки сантиметров, не бульдозеры запрятавшие под капот «табуны» в сотни лошадиных сил, не плотины на сибирских реках, а наши умы. Анекдоты про Чапаева и Штирлица, именование рубля «деревянным», «эта страна» и пр. В нашей среде это было малозначительным. Но была и другая интеллигенция.
У меня в руках оказался роман Магнитова «Ин-телл-и-ген-ция». Отдав должное детективной интриге и главной проблеме, поднятой в романе: «Может ли страна иметь в собственности то, чем не может распоряжаться с пользой?», остановимся широкой картине интеллектуального хаоса и разброда, которые царили в умах тех, кто, по идее, отвечал за идеологическую безопасность страны. То, что у нас было кое-где и порой, в перерывах между расчетами и выдачей конструкторской документации у гуманитариев было постоянно.
Наукообразные, но пустоватые по сути пространные высказывания Лигачева и Плотмана. Пошлые рисовальщики, высокомерно доказывающие, что до понимания их гениальных полотен публика еще не доросла. Творцы похабных стихов, мечтающие о славе Баркова. Эмигрантская пара обозначенная как «Слинявский и Прозанова», открыто заявляющая о скором конце советской власти. И этих людей воспринимали всерьез, им апплодировали, из приглашали на интеллигентские «тусовки».
Лично мне была интересна подача в романе «КОБовцев» и «мертвоводицев». Дело в том, что в конце 1990-х мне случилось познакомиться с лекциями генерала Петрова. Звучало интересно, солидно, но вызывали серьезные сомнения научное обоснования. Я совсем не специалист по этимологии слов, но пассаж «ие – руса – лим – это русский залив», заставил меня улыбнуться. Вот и романе они присутствуют именно такими: возбужденными, убежденными, но пустыми. Здесь видение автора и мое совпали.
Я догадываюсь, что у большинства персонажей романа были и ныне здравствуют реальные прототипы. В одном из эпизодов, как мне показалось, мелькнул Дмитрий Медведев, в те годы толи студент, толи аспирант. Но чтобы уверенно утверждать или опровергать, нужно иметь меру погружения в питерскую академическую и культурную среду, чем я не располагаю. Поэтому оставлю раскрытие прототипов тем, кто этой мерой обладает.
В общем, картина получилась большая, широкая, разноплановая и удручающая. Стало понятно, что наш идеологический фронт напоминал русско-германский фронт лета 1917-го. Разброд, шатание, братание с противником, дезертирством.
Развал СССР – явление сложное и тому множество причин. Но после прочтения романа «Ин-телл-и-ген-ция», у меня обозначилось понимание одной из них.