МОЕ ПРИОБЩЕНИЕ К РОК-Н-РОЛЛУ

Музыка в том или ином качестве, в том или ином виде, всегда присутствует в жизни человека. Для кого-то музыка становится профессиональным направлением. Для кого-то остаётся фоновой составляющей. Кому-то нравится она музыка, кому-то другая. Но для всех она остается частью нашей жизни. И каждый проходит свой путь приобщаясь к ней.

Как я воспринимал музыку на протяжении лет, которые я прожил? Наверное, первые осознанные какие-то впечатления в музыкальной культуре были связаны с детством, с родителями, потому что сами мы тогда ничего не понимали. Это было начало школьных лет. Слушали музыку, когда собирались гости, слушали музыку, которую слушали наши родители. Конечно, это были какие-то куцые возможности. У нас не было какой-то супер-аппаратуры. Это были обычные проигрыватели. Но уже и не патефоны, конечно, всё-таки это было начало 70-х годов. Что мы слушали? – Это было время зарождения вокально-инструментальных ансамблей. Тогда они появлялись, и это было нечто прорывное. Появились ансамбли «Самоцветы», «Веселые ребята». Несколько особняком стояли «Песняры», потому что у них был свой белорусский колорит.

По мере взросления, класса, наверное, с пятого, начал коллекционировать пластинки. Всё те же «Самоцветы», «Веселые ребята». Очень-очень редко в продаже появлялись пластинки западных исполнителей, но это были исключительные случаи. Одним из источников современных композиций был журнал «Кругозор» с гибкими пластинками. Качество, конечно, было ужасное, но можно было услышать иную музыку.

В пятом классе, мы, конечно, не слушали какие-то западные «голоса». Мало было информации и западных коллективах. Но, тем не менее, класса, примерно с шестого – седьмого, мы все ждали новогоднюю ночь и где-то после 3 – 4 часов ночи была передача «Мелодии и ритмы зарубежной эстрады». Это, наверное, был единственный «глоток» западного музыкального воздуха. Но и там стояла четкая граница. Понятно, что там не могли появиться DeepPurple, UriahHeep, Queen, Kiss и другие. Тогда еще был советский блок и в передаче транслировались ансамбли из Венгрии, Чехословакии, ГДР. Тогда блистал звезда чехословацкой, и не только музыки, Карелл Готт. Он и до сих пор жив. Дай Бог ему долгих лет жизни. Мы ждали субботу, когда в 9 или в 9-30 (точно не помню), начиналась передача «Утренняя почта» с Юрием Николаевым. И там появлялись все те новинки, которые становились музыкальными хитами.

Первое впечатление от большого концерта у меня состоялось, наверное, классе в четвертом. Мы жили тогда в Миассе. Приехали в Челябинск, во дворец спорта «Юность», это была тогда самая большая площадка. Был сборный концерт. Я тогда впервые увидел, как его представили, «начинающую эстрадную звезду» Льва Лещенко. Но все ждали Эдуарда Хиля. Хиль тогда был более популярен. Он должен был выступать в финале концерта, но выступал Лев Лещенко. Примерно это был год 1974-й. Честно, не впечатлил. Не знаю, почему.

Потом, уже класса с 6 – 7 – го, это был уже 1976-й год, у меня появился катушечный магнитофон и мы с друзьями могли услышать иную музыку. Из отечественных ансамблей тогда, конечно, гремел наш челябинский «Ариэль». Он буквально ворвался на эстраду со своим взглядом, подходом. И, конечно, нужно отдать должное Никите Богословскому, который фактически благословил «Ариэль» на долгое плавание. Они, в общем, не пели комсомольских песен. Хотя Ярушин мне как-то рассказывал, что где-то на каких-то концертах они всё-таки пели. И это было нечто иное. Конечно, эти группы, наверное, слушали западную музыку. Они были заряжены на стиль самой популярной тогда, да и, наверное, сейчас группы Beatles.

Уже тогда мы начали доставать фотографии различных групп. «Самопально» делали значки с этими фотографиями. Я помню, у меня был первый значок с цветной фотографией группы UriahHeep, который я с гордостью носил. И появились уже катушечные магнитофоны и могли музыку слушать. Повального увлечения западной музыкой не было, но стало «проскакивать».

По мере взросления, это уже был класс 8-й, я начал всерьез увлекаться музыкой. И мы тогда с одноклассниками создали свой первый школьный ансамбль. Абсолютно самодеятельный, но всё-таки ансамбль. Вообще тогда, помнится, в каждой школе был свой ансамбль. У нас в 17-й школе (г. Миасса) получилась интересная ситуация. Нормальная качественная аппаратура была в одном экземпляре, а ансамблей было три – по одному в каждой старшей параллели. Самые «крутые» у нас были десятиклассники. Они были победителями в городском фестивале. Но первое место им не дали. Они вместо идеологически выверенной песни запели «Хоп и Гоп». Похулиганили, но зал был в восторге.

А мы были восьмиклассниками. Собирались у школьного товарища. Ударные … Один из барабанов был пионерским. А когда появилась первая гитара «Музима», мы себя почувствовали очень серьезными. А на одном из вечеров нам дали поиграть на нормальных инструментах. Мы немного растерялись, но справились.

Причем еще название было… Все же подражали Западу. Ну, мальчишки … Десятиклассники называли себя не много не мало, «SuperStar». А мы восьмиклассники называли себя «WeareWe» (Мы есть Мы). Песни мы исполняли советские - те, которые слышали по телевизору, слушали на пластинках. Но первая песня, которую мы отрепетировали и спели на школьном вечере была совершенно не советская – «Letitbe».

Дальше - больше. Примерно в классе 9-м начали появляться группы, которые выбивались из общей череды вокально-инструментальных ансамблей. Те же «Самоцветы», «Весёлые ребята», различные «Гитары»… Тогда вервые я услышал «машину Времени». Они появились в также и в фильме «Афоня». На танцах они исполняют «Солнечный Остров». И все мечтали увидеть их вживую. Это было что-то совсем новое. Ну и возраст, когда появляется нигилизм. Запретный плод всегда сладок. Тогда и наш школьный ансамбль стал переориентироваться и исполнять те песни, которые не звучали по телевизору и не появлялись в свободной продаже. Очень популярен был в те годы Владимир Высоцкий. Я его очень люблю и уважаю с высоты прожитых лет, но тогда он меня не впечатлил. Песни были интересные, но не впечатлил. Не впечатлили те признанные певцы, которые стали нравиться через много-много лет. Тот же Ободзинский. В молодости я его не помню. Я не помню Мюлермана, хотя сегодня с удовольствием слушаю песни в его исполнении.

Вот так, на уровне школьного ансамбля произошло мое приобщение к музыке. Из нашего ансамбля ничего, увы, не выросло, хотя один из нас, стал профессиональным музыкантом. Играл в ансамблях миасского уровня. В других школах также были ансамбли. В 26-й школе играл Эдик Мартенс. Встретились, бог знает через сколько лет, в Штутгарте. Он много работал на круизных лайнерах. Потом уехал за границу. Он так и пошел по музыкальной профессиональной линии.

Потом – 1979-й год. Поступление в институт. Здесь мы освободились от глаза своих родителей. Здесь мы могли себе позволить определенные вольности. Прямо с первого курса мы стали ходить на дискотеку в ДК Железнодорожников. Там уже была другая музыка. Потому что стали появляться группы типа «Круиз», «Интеграл», безусловно, это «Машина Времени»; Моргулес из группы «Воскресенье», как определенная альтернатива «Машине Времени».

Революционными для меня стали гастроли «Машины Времени» в Челябинске. Это было в Дворце спорта «Юность». Это был конец июня или начало июля 1980-го, перед Олимпиадой. Это было нечто … Такого мы не видели. Этого не показывали. Все самые «забойные» песни из первого концерта. Тот же «Поворот», «Пока горит свеча …» - все самые-самые. Я сходил на все три концерта, которые разрешили провести. Четвертый был запрещен. Во Дворце спорта «Юность» вынесли двери. Такого, естественно, наши партийные органы допустить не могли, поэтому, запретили.

Но уже тогда, видимо «железный занавес» начал приоткрываться и мы начали знакомиться с настоящей западной музыкой. Мы собирались у нашего товарища, мы жили в общежитии, а он в городе, на Каслинской, - и под «баночку пива» (баночки тогда были только трехлитровые), слушали Queen. Молодой Фредди Меркьюри открылся для меня просто космическими, конечно, «Ночь в Опере». Ну и «Hotel California» - Eagles.

Вот, в общем, через такие этапы я прошел, приобщаясь к музыке. По большому счету, каждый год тогда у меня ассоциировался с определенной музыкой.