1.
Для превращения церемонии в форму управления, Конфуций сформулировал простые вещи. У человека могут быть любые мысли – оставь их при себе, можешь крутить их в голове сколько угодно. Их не видно. У человека должно быть правильное действие. Это важнее.
То есть надо отказаться от множества мыслей и раздумий для точного действия.
Но как организовать миллионы правильных действий? Ведь их нужно превратить из миллионов неправильных, которые производит только один человек за свою жизнь. Ответ оказался прост: нужно миллионы неправильных действий превратить в сотни правильных, то есть постоянных в постоянных ситуациях.
А ещё точнее так: можно вообще не говорить о правильности действий, достаточно говорить о предсказуемых действиях. В чайной церемонии девушка, принося чай, становится на колени – это правильно или нет? Безразлично, если для тебя это ожидаемое действие и оно получает точную ответную реакцию!
Получается, церемония соединяет Действия людей в стандартных ситуациях.
Прочувствуйте, как облегчается ситуация: предсказуемая ситуация, предсказуемые действия – сделал и не создал проблемы перед началом события.
2.
Формой управления, точнее направления выступали знаки. Семиотизация пространства – одно из свойств конфуцианства. Читая знаки, человек направлялся по верному пути и знал, что ему делать в любой момент. Этакий лабиринт с обозначениями.
Но в этом было очень важное свойство: это управление не было принудительным: его не оглашал конкретный человек, пусть облеченный властью – его вёл некий порядок, некая традиция, некий стиль – безличная сила, что позволяло с власти снять подозрение в насилии и произволе. Не надо забывать, что отношения человека и власти начинали волновать все сообщества, в которых начинала формироваться иерархия с её обезличиванием власти, которая раздражала всегда и всех. И проблема становилась краеугольной уже тогда. И как снимать конфликты, как преодолевать противоречия – был вопросом жизни и смерти для общества. Китай не был исключением. Поэтому церемониальное обезличивание власти, превращение её в субстанцию, отвлеченную от человека, было, несомненно гениальным открытием сначала пришедших к китайцам даосов, а потом и их самих в лице Конфуция. Если этот механизм работал даже во времена Мао дзе дуна, то понятно, что его эффективность была незыблемой.
Далее, для Конфуция очевидно, что эстетический момент важнее культового или логического обоснования. Зачем думать над тем, правильно ли обоснование действия, если оно просто красиво и тот, кто исполняет церемонию – просто участвует в красивом мероприятии, получая удовольствие!
То есть эстетические наполнение действия заменяло размышление о нем. Давно сказано: красота отменяет интеллект, поскольку совершенна, к чему интеллект только стремится.
Очень эффективная конструкция, несмотря на внешнюю её примитивность. Это для умного человека она представляется этаким изящным обманом, а для сообщества – несомненно эффективной, потому что понятной, формой организации и управления.
3.
Конфуцианский подход всегда вызывал толки в интеллектуальной среде. Идеи его были примитивны, высказывания легковесны. В чем его сила?
Наша версия в том, что если европейская традиция мысли стремилась к познанию Высшего и Всеобщего, то даосы сосредоточились на организации масс, где необходим был простой доступный язык и доступные формулы организации сознания. Этим и оказалось Правильное, то есть церемониальное действие по точным знакам, которые быстро доходили до сознания масс и быстро принимались в силу их красочности и привлекательности.